Форум » Община Виссариона » мемуаристика » Ответить
мемуаристика
Дембель: - Lenhen, а как правильно писать "мимуаристика" или "мемуаристика"? - МЕмуариситка, - балда! проверочное слово -"memory" 22 мая 1994 года поезд №68 доставил нас в г. Абакан. На перроне нас встречал наш хороший знакомый Борис, который переехал в общину три месяца назад. Борис стал к этому времени старостой Курагинской общины. По дороге он рассказал нам о том, что здесь происходило. В ту весну переселение в общину приобрело массовый характер. Последователи стали активно заселять деревни и села Курагинского района. Люди, приехавшие сюда ранее, перебирались в таежные места. Поселок городского типа Курагино был своего рода перевалочной базой для мощного потока переселенцев. Ну вот наконец Курагино. Добираемся до Моторского общежития, которое было в то время арендовано общиной. Первого человека, с которым мне удалось пообщаться, звали Юрис. Юрис производил довольно приятное впечатление. Спокойный голос с мягким прибалтийским акцентом. Длинные волосы, умные глаза. Одет в темный хитон. Позднее я не раз с ним пересекался. Приехал сюда из Риги. Как он сам о себе рассказывал: «Раньше я был бандитом». Поверил в мессию, приехал жить в общину. Забегая вперед, скажу, что он не выдержал тернистого пути ученика мессии. Спустя несколько лет, Юрис стал периодически запивать. Когда он собрался окончательно уехать обратно в Ригу, то погиб при странных обстоятельствах. Но тогда небо было безоблачным и мир прекрасным. Смерти, психические расстройства, болезни, нищета и голод как массовое явление, были еще впереди. В начале пути глаза общинников светились радостью. По крайней мере, мне так казалось. Оставив семью в общежитии, на следующее утро еду в Минусинск к устроителю общины Сергею Чевалкову. Нужно было сориентироваться с местом жительства и родом занятия. У Сергея я познакомился с еще одним интересным человеком. Его звали Олег Глинский. В прошлом комсомольский работник, и в общине он проявил свои организаторские способности. В то время он фактически организовывал расселение людей. Был личным водителем Виссариона. Занимался он тогда снабжением. Денег на первых порах хватало, люди приезжали со средствами от продаж своих квартир в городах. Опять таки, забегая вперед, скажу, что Олег, спустя несколько лет покинул эти места, организовав какое-то производство в Новосибирске. Перед этим он похоронил в общине своего отца и родного брата. От Олега узнаю, что в таежную зону поселиться нельзя, пока туда не даст благословение Виссарион, который в то время был в поездке по Западной Европе. Но можно поселиться в селе Имисское, что на полпути между Курагино и Черемшанкой, ближайшей к озеру Тибер-Куль заселенной общинниками деревней, предполагаемому центру расселения. В местном колхозе как раз требовался электрик. В электричестве я разбирался хорошо, задерживаться в Имисском очень долго я не собирался, поэтому я согласился ехать в Имисское практически сразу. Пока я не присмотрел жилья, семья осталась жить в Курагино. Во время описываемых событий колхоз села Имисское выглядел достаточно крепко. Там велось строительство жилья для молодежи, строилась совместно с общиной столярка, вовремя ремонтировалась техника. Председатель колхоза был настроен к переселенцам довольно лояльно, в отличие от руководителей других соседних хозяйств, и охотно принимал виссарионовцев на работу. Так как местное население отнеслось к чужакам настороженно, то с жильем были большие проблемы. Основная часть прибывших жила в колхозном общежитии. Люди собрались там самые разные, с совершенно разным культурным уровнем. Состав был в основном рабоче-интеллигентским. С землей почти никто обращаться не умел, а земледелие, как предполагалось, в ближайшем будущем должно было стать основной статьей выживания. Поэтому к процессу обучения навыкам земледелия ребята подходили очень серьезно. Работами руководил дипломированный агроном. Сеяли очень много и очень тщательно. С самого начала существования общины, любому событию, даже самому незначительному, придавался чуть ли не религиозно-мистический смысл. А лето в том году стояло очень жаркое. Жара стояла под сорок. За месяц – ни одного дождика. Местные жители, среди которых было немало набожных людей, смотрели на переселенцев из-за этого с подозрением. Наверное они думали, что мы в этом виноваты. Кстати, как объяснил на проповеди Виссарион, в то лето на Землю оказались пролитыми чуть ли не все чаши гнева (их всего семь), описанные в апокалипсисе. В том числе и четвертая чаша – чаша солнечного жара. Несколько лет спустя, наверное сообразив, что оставшихся чаш ему не хватит, чтобы держать в напряжении общину, Виссарион объявил, что откровение Иоанна Богослова это всего лишь контактная информация, и что верить ей нельзя. Но тогда, в 1994-м, он активно использовал терминологию апокалипсиса в своих проповедях. Свои проповеди Виссарион организовывал в Курагино каждую неделю, и на них съезжались почти все последователи из деревень. Председатель Имисского колхоза даже выделил на эти цели колхозный автобус. Проповеди проходил в Курагинском доме культуры. Народу на них собиралось очень много. Почему-то, к середине проповеди очень многие засыпали. Как объяснил сам Виссарион, это ничего, это нормально. Все что нужно каждый все равно получит. Так или иначе, начались мои трудовые будни колхозника. Работа была нескучная, часто приходилось ездить по живописным окрестностям села. Природа была очень красивая. Сопки, покрытые деревьями и лугами, горная река Кизыр с кристально прозрачной водой. Вода холодная до ломоты в суставах. Вокруг просторы - на сколько хватает глаз. Работать мне довелось с интересными людьми. Старший – Саша, относился к моему учению уважительно. Часто расспрашивал, что да как. Знал очень много лекарственных трав. Длительное время не ел мяса. Его старший брат, работал на полставки, так как был инвалидом. Инвалидность он получил после того, как с поехавшей после прочтения книг по агни-йоге крышей бегал зимой в мороз по деревне босиком и отморозил себе ноги. После этого отказался от всех «сатанинских» учений и стал христианином - пятидесятником. К «сатанинским» он относил и учение Виссариона. С ним у меня часто происходили дискуссии. Он, по его собственному признанию, нарушал предостережение, данное своим ученикам апостолом Павлом: «С еретиками после первого и второго раза не заговаривайте». Относился он, правда, ко мне вполне дружелюбно. Итак, я трудоустроился. Теперь нужно было позаботиться о том, где жить моей семье. Местные жители, как я уже сказал, продавали жилье неохотно. Да и была дана установка: самим жилье не искать, так как это могло быстро поднять цены на дома. Собственно, я не собирался задерживаться в Имисском очень долго. Мне очень хотелось поселиться в какой-нибудь таежной деревне в районе озера Тибер-Куль. О том, что у меня беременная жена, что нужно как-то обустраивать быт, готовиться к рождению ребенка, думать не хотелось. Все мысли и устремления были поглощены общинными интересами. Вот- вот начнется что-то важное, судьбоносное для всего человечества. В этом нужно непременно активно поучаствовать. Как пока не ясно, но нужно держаться поближе к тайге. А семья.… Ну, тут, как ни будь, со временем устроится. В конце концов, я же сюда приехал не свои материальные проблемы решать. Психологические проблемы членов моей семьи меня в то время практически не волновали, этому я почти не уделял внимание. Почему это происходило со мной и с другими людьми – вопрос особый. Для того чтобы на него ответить, необходимо хотя бы коротко коснутся сути учения. В своем учении Виссарион разделил понятие творца материальной вселенной, который создал все сущее в мире материи, и Отца Небесного - творца духовной ткани, из которой состоят души людей. Истинная суть человека – в его душе. Но человеческое сознание находится под влиянием материальных законов, так как человек живет в плотном теле. В отличие от человеческого тела его душа бессмертна. Одна и та же душа может вселяться в разные тела множество раз. В течение этих воплощений накапливается ее духовный опыт. Душа либо очищается и приближается к уровню святости, либо загрязняется и постепенно становится неспособной к развитию. Такие души попадают в так называемый ад – особый энергетический слой, находящийся вблизи поверхности Земли. Как поступить в той или иной жизненной ситуации зависит от воли и сознания человека. Душа развивается только во время ее воплощения в теле. Человек обладает свободой выбора. Как правило, для того, чтобы происходило духовное развитие, необходимо отказаться от материальных приобретений. Все что привязывает человека к материальным ценностям вредно. Привязка к родственным связям – то же. Ведь все души – дети одного родителя, Отца Небесного. Нужно учиться чужих людей чувствовать как близких, заботиться о них, как о близких. Тогда на Земле возникнет единая семья истинных чад Бога. Человек призван отдавать труд своих рук, не требуя взамен ничего. Все, что ему нужно для жизни, он получит сам собой. Если не получит, значит ему это не нужно. Очень важно, что бы человек трудился бескорыстно. Тогда он сможет вложить в свои изделия часть своей души. Это как раз и составляет истинную ценность его изделий, а не их потребительские качества. Так что в общине навязывается культ ручного труда. Интеллектуальный труд низводится до уровня пережитка прошлого. В первые годы активно внедрялась в сознание людей идея о том, что человеку не нужна медицинская помощь. Квалифицированный врач-терапевт по имени Андрей, с которым я познакомился в июне 1994 года, был уверен, что медицина уже не нужна, и ему придется на кого-нибудь переучиваться. (Правда, несколько позже он стал заведовать общинным медицинским центров в Петропавловке). После приезда в общину я, как и многие другие, бросился буквально воплощать в жизнь основные положения учения. Чужим людям нужно уделять не меньше внимания, чем своей семье. О материальном благополучии заботиться не нужно. Все что нужно (жилье, материальный достаток), получится само собой. Любая забота о ближних, либо о своем материальном благополучии, есть проявление духовной незрелости. К тому же просматривалась аналогия с возникновением первых христианских общин, во времена апостолов. Тогда христиане приходили в общины и сдавали все свое имущество. Мысли о поиске каких-то материальных выгод для себя практически ни у кого даже не возникало. Обратная сторона этого явления – потребительское отношение к окружающим со стороны тех людей, кто приехал в общину, ничего не имея. Материальные средства тратились налево и на право. Да и чего их жалеть, если скоро наступят катаклизмы, переход в четвертое измерение и обр6етение жизни вечной уже в этом теле. Лично я сдал в общину несколько тысяч американских долларов, и я знаю людей, которые сдавали намного больше. Первые годы формирования общины в материальном отношении были довольно беззаботными. Людей ехало много, средств хватало на все общинные проекты, о далеком будущем особо никто не загадывал. Общее эмоциональное состояние в 1994 году – торжественное ожидание каких-то суровых и важных событий, которые должны вот-вот начаться. Виссарион в своих проповедях умело подогревал эти ожидания. А если учесть, что в общине к этому времени собрались уже более двух тысяч последователей, и все они находились примерно в таком же эмоциональном состоянии, как и я, то поведение человека, приехавшего сюда добровольно, и старательно следовавшего всем предписаниям, было фактически запрограммировано. Потом, несколько лет позже, когда во мне уже поселился небольшой скепсис, я наблюдал такое же состояние у других как бы со стороны. Понять логику их поведения я мог, только вспоминая себя образца 1994 года. Итак, я договорился с одной семьей последователей о том, чтобы нас приняли на постой. В описываемое время, в общине огромное внимание уделялось правильному питанию. Правильно питаться было практически то же, что быть духовно развитым. В общине было принято строгое вегетарианство – веганство. Кроме того, регулярно были посты, во время которых многие питались только лепешками и водой. И вот однажды, на четвертый день такого поста, мне пришлось ворочать и шкурить бревна. Поработав натощак таким образом половину рабочего дня, иду на обед и чувствую, все, сейчас упаду от слабости. А внутри радостное состояние, в висках стучит : «Все силы отдал за веру!» В это же самое время я познакомился с Николаем, который был в то время ответственным за освоение таежной зоны. Он отметил мои навыки выживания в экстремальных условиях и предложил поучаствовать в освоении таежной зоны вокруг Тибер-Куля. Было это так. Николай, глядя прямо мне в глаза, спросил меня: - А ты не хотел бы, стать председателем колхоза? - Нет, ведь я ничего не смыслю в сельском хозяйстве. - Это не страшно, ведь во время коллективизации были двадцатипятитысячники! - Нет, Коля, сейчас времена другие. - Ну тогда, может быть, ты станешь директором кирпичного заводика? - Нет, я не хочу. - Ну тогда я понял. Ты будешь пробивать в тайге дорогу на Тибер-Куль! У меня даже дыхание перехватило. - Да, этим бы я с удовольствием занялся. - Решено! Этот вопрос должен был решиться с возвращением в общину Виссариона В августе я попал на встречу с ним, где должен был решиться вопрос о переселении нашей семьи в таежную зону. Неожиданно для меня Виссарион переселиться туда не разрешил, и предложил попробовать найти жилье в соседнем Каратузском районе. Такой поворот событий меня обескуражил. Но воля учителя – закон, и я оправился в поездку по селам Каратузского района в поисках подходящего жилья.
Дембель: 1996 год Этот новый год мы с Леной встречали врозь, Лена с детьми уехала в Новосибирск, в гости к родственникам. Согласно новой традиции последователей учения Виссариона, 1-го января наступает так называемое безвременье, которое длится две недели до 14-го января, рождества учителя. Согласно Виссариону, в это время более явными становятся недостатки и проблемы человека. Более ясно становится то, над чем человеку предстоит работать в будущем году. В безвременье всем последователям рекомендовалось больше времени уделять осмыслению своих поступков и покаянию за те недостатки, которые они в это время увидят и меньше – различной мирской суете, например работе. Один мой знакомый настолько сильно боялся впасть в суету и наделать каких-нибудь ошибок, что в течение этих двух недель просидел взаперти дома. Сидеть дома ему так понравилось, что потом он просидел взаперти еще около месяца, после чего вообще уехал из общины. 14 января происходил так называемый переход на новую ступень развития. Зрелость человека определяется не количеством прожитых дет, а теми духовными высотами, которые этот человек достиг за свою жизнь. И каждый раз во время рождества Виссариона происходит подъем на очередную ступень развития. Этому событию в общине уделялось особое внимание. В тот год в общине подъем осуществлялся в первый раз. Я вместе с другими последователями был тогда в доме Виссариона в Малой Минусе. Большой зал встреч, который вместил очень много народа. Минуты ожидания появляется Виссарион в багровом хитоне. В своей короткой проповеди он рассказал собравшимся о задаче текущего момента и предложил нам сделать переход вместе с ним. Для этого нужно было как можно полнее мысленно слиться с ним, буквально схватиться за край хитона. Тогда, как обещал Виссарион, у последователя есть шанс перешагнуть в будущее. Зажглись свечи, наступили минуты то общего молчания. Я закрыл глаза и представил себя сливающимся с учителем. Я увидел зал в котором вместо людей горели свечи. Десятки маленьких свечей и одна побольше. Причем она состояла как бы из двух огней, слитых вместе. «Наверное, это наши души» - подумал я - «а большая свеча – это Виссарион и дух Отца в нем». Случившееся произвело на меня очень сильное впечатление. Помню, я писал письма Лене в Новосибирск, пытался поделиться этими впечатлениями. Лена, к моему тогдашнему сожалению, не разделила мой восторг. Наш разговор напоминал диалог двух иностранцев, говорящих на разных языках. После того как Лена вернулась, легче нам не стало. По-прежнему нас раздирали идеологические разногласия, разрыв становился все глубже. В апреле этого года традиционный общинный праздник в последний раз проходил в Малой Минусе. В историю он вошел тем, что впервые по распоряжению Виссариона последователи надели белые одежды. Пожалуй, это был последний реверанс в сторону событий, предсказанных в Новом Завете. После этого Виссарион уже не пытался следовать христианским канонам. Апрель был очень холодным, а в день праздника было особенно холодно. Порывистый ветер. Дождь. Все собрались на большой поляне, близ дома Виссариона. Крестный ход с хоругвями. Участники крестного хода с окоченевшими руками и радостными выражениями на лицах прошествовали по поляне. Из-за холодной погоды двигались они несколько быстрее, чем следовало бы для такого торжественного случая. Виссарион обращается к приехавшим с коротким словом. Он объявил, что переезжает жить в Петропавловку, в таежную зону. Всем последователям, подобно учителю, предписывалось переселяться из Минусинска и его окрестностей ближе к тайге. Таким образом завершился исход общины из Минусинска. В начале лета – новое обострение в семье, на этот раз из-за моих подъемов на Гору. Семейные скандалы разгорелись с новой силой. Лена заняла бескомпромиссную позицию, я тоже. Нашла коса на камень. Никто не хотел уступать. И тут в наши взаимоотношения вмешалась стихия. В июле 1996 года зарядили проливные дожди. Уровень воды в реке резко поднялся. Стал стремительно разрушаться берег, на котором стоял наш дом. Перспектива его обрушения, казавшаяся ранее чем-то отдаленным, стала реальностью. В принципе, конечно, я сам виноват, что купил в свое время этот дом. На момент покупки берег был еще далеко. Я сам виноват в том, что не купил другое жилье, пока была такая возможность. Мне некого винить в наших последующих мытарствах. Но нужно было решать вдруг резко обозначившуюся проблему. Тут, впервые за последние два с половиной года, я реально вспомнил, что у меня семья, дети, что я должен заботиться о них. А ситуация складывалась таким образом, что они могли оказаться на улице. Наш дом страховался каждый год, но на этот раз нам отказались продлевать страховку, на том основании, что дом находится в зоне стихийного бедствия и нам по закону полагается другое жилье. Другое жилье нам предоставить отказались на том основании, что у меня находился в формальной собственности еще один дом – бывшее здание колхозного общежития. Договор купли-продажи был оформлен в свое время на мое имя, так как на момент заключения сделки я единственный имел местную прописку, а община в то время не имела юридического статуса и не могла приобретать жилье в собственность. Я пытался получить какой-нибудь документ, подтверждающий, что реальным собственником данного дома является наша церковь, а не я, даже ездил для этого на церковный совет. Помощи в решении этого вопроса я не получил. Я обратился за помощью в органы местного самоуправления и получил отписку, мол никаких документов о том, что мой дом находится в зоне стихийного бедствия, у них нет и ничем помочь нам не могут. Неофициально мне предложили перевести на баланс местной администрации общежитие. Это означало бы столкновение моих интересов с интересами церкви, в общежитии жили люди, которые могли бы быть выселены. На сделку с администрацией я не пошел. После этого со мной просто перестали разговаривать. В конце концов, я формально перевел общежитие на имя другого человека, заключив с ним фиктивный договор купли-продажи. Лена обратилась с письмом в газету «Красноярский рабочий», в котором описала наши мытарства. Дело дошло до прокуратуры, прокурор района взял это дело под свой контроль. В районной администрации нам обещали помочь. «Только пожалуйста, – попросили они – больше никуда не пишите!» Во всей этой ситуации с жильем я практически ни на что уже не мог влиять. Нужно было только терпеть. Но терпеть должны были и мои близкие. Я был очень зол на себя. Я ощущал свое бессилие. Это меня здорово встряхнуло. Но самое худшее было еще впереди. Домашние ссоры как-то отступили на задний план. Мы договорились с Леной, что нам нужно разрешить ситуацию с жильем, нам нужно действовать согласованно. Потом мы между собой разберемся. Под знаком наших проблем наступил следующий год. Было ясно, что следующей весной дороги, по которой можно было бы вывезти вещи, уже не будет. Администрация предложила нам присмотреть жилье, которое нам бы потом приобрели. Мы присмотрели для себя один домик. В феврале жильцы, арендовавшие дом, выехали из него, и сын хозяина дома попросил нас заехать в него, так как боялся, что бесхозный дом будет разворован. Лена колебалась, стоит ли нам это делать. Она опасалась, что как только мы переедем, о нас забудут. Я, честно говоря, не видел никаких подводных камней, но решение предлагал принять совместно. В конце концов, Лена, выслушав мои аргументы, согласилась на переезд. Решение с покупкой жилья все оттягивалось. В 1997 году краевой бюджет, а следовательно и районный, все никак не принимался. Средства на покупку выделены быть не могли. Мы жили в чужом доме на птичьих правах. В мае как снег на голову приехал хозяин дома с сыном и друзьями. Почувствовав неладное, мы уточнили, собираются ли они продавать дом. Нас заверили, что все наши договоренности остаются в силе. Мы посадили огород и стали дожидаться решения вопроса о покупке дома. Жили мы и так очень бедно, а тут нам пришлось еще и кормить всю эту ораву. С течением времени сын хозяина вел себя все более беспардонно. Мы узнали для себя одну неприятную вещь – он ранее сидел за воровство. Он вел себя как хозяин, пользовался без спроса нашими вещами. В конце концов, он стал некоторые вещи просто воровать. В доме стали случаться пьянки. Я же ничего не мог поделать в этой ситуации, так как у меня не было никаких прав. Злиться можно было только на себя. Лена предложила куда-нибудь переехать, я же физически не смог бы осилить промежуточный переезд. Все это стоило мне огромного нервного напряжения, физическое состояние было очень плохим. У Лены вообще начались болячки на нервной почве. Она легла в больницу. Накал событий достиг апогея в тот момент, когда Володя, сын хозяина дома, заявил, что собирается жениться, жилье он продавать не будет, и предложил в три дня убираться вон. Хорошо, что Лены в этот момент не было дома. Мне удалось уговорить Володю повременить с выселением, так как уже решался вопрос с выделением денег на покупку другого жилья.
Lenhen: Я попала в больницу; и как раз в разгар этих напряг приехала моя мама и увидела всю нищету и чудовищность нашей ситуации. Она уехала на третий день из нашего дурдома. А потом ко мне в больницу приехал Алексей и сообщил, что Вовка выдворяет нас из жилья, поскольку он решил жениться и передумал продавать дом. Мне стало так плохо, что губы мои задергались, и я просто выгнала Алексея из больницы. Я приняла решение уезжать от Алексея. Все – я больше не хотела его видеть, слушать его напыщенные речи. Еще лежа в больнице, я стала расспрашивать мед. сестер и женщин в палатах о том, можно ли уехать в Красноярск, и можно ли там найти работу и жилье? Как выяснилось – можно. Нужно было просто решиться. Уезжать в Новосибирск я не хотела. Там бы я постоянно выслушивала нотации своей мамы о том, какие мы дураки. Ну, дураки, ладно. Жить-то как-то надо дальше. Не убивать же нас теперь? Алексея я видеть не могла. Я понимала, что ему очень трудно, что воевать с чиновниками – дело нервное. Но мне не было его жалко. Поскольку он не жалел до этого нас, и не слышал ни просьб, ни слез. В этот год я очень остро стала чувствовать свой возраст. Мне было 32 года, и время, уходившее так бездарно, мне не давало покоя. Мне было страшно стареть. При мысли, что я здесь состарюсь и умру у меня начиналась истерика.
Дембель: . Нам пришлось переехать к друзьям и три недели мы жили у них во дворе в палатке. Мы жили у друзей, на улице было тепло, но чувствовал я себя скверно. Я оказался на улице. Это было очень неприятно и больно било по самолюбию. В конце концов, мы переехали в другой дом, в котором и прожили оставшиеся годы в Качульке. Все прошедшее стоило нам огромного напряжения. Мы были просто выжаты как пара лимонов. Лично у меня просто подкашивались ноги. К тому же нам просто не на что было жить, так как все это время мне было не до заработков.
Lenhen: В душе было так пусто, как будто там все напалмом выжгли. Я про себя строила планы переезда в город – уже неважно какой –и начала новой жизни. Внутренне я была готова к расставанию с Алексеем. В тот момент мне казалось, что любви не осталось совсем. Обида была огромной. И хотя уже был найден дом, оформлялся – жить я там не собиралась. В это лето мне довелось познакомиться с молодым человеком, которому я благодарна до сих пор. Что-то общее было в нас и я, за столько лет устав от одиночества, буквально наслаждалась ни к чему не обязывающей болтовней с Денисом. Я не могла остановиться, хотя видела, что Алексей ревнует даже. Я, похоже, Денису понравилась, а мне просто было хорошо рядом с живым человеком, который видит в тебе женщину, хорошего человека, не судит, не пугает будущим. Наши отношения не оформились ни во что конкретное, но увлечение Денисом показало мне, что я еще живая и способна как нравиться, так и влюбляться. Денис буквально заставлял меня учиться заново чего-то хотеть от жизни. Я думаю, Денис даже не знал, что он для меня сделал. Я просто поняла, что я живая и что я свободна. Эмоциональный заряд от общения с этим человеком, а не с Алексеем помог мне пережить все трудности лета 97 года.
Lenhen: Жилье мы получили и въехали в него 2-3 августа. Вымотанные до полусмерти, мы просто отсыхали первую неделю. Потом я Алексею сказала о своих планах: я делаю ремонт, благоустраиваю дом, делаю заготовки и еду в Новосибирск, там я хотела в 25-й раз поздравить свою подругу с днем рождения. О том, что я собираюсь потом в Красноярск, я Алексею не сказала. Я просто пояснила, что дети пока побудут у него, а я попробую устроиться и заберу их сразу, как у меня наладится быт. Алексей с пониманием отнесся к моим планам. Мы устали от перипетий этого года и спорить нам не хотелось. Единственное, о чем попросил Алексей, это подождать, пока он съездит в тайгу, за кедровой шишкой. Я согласилась. Он поехал.
Дембель: В сентябре я со знакомыми ребятами отправился в тайгу за кедровым орехом. Мы забирались на кедры и сбивали с веток кедровые шишки. Тайга была густая, нижние ветки у кедров начинались высоко, и добраться до них было непросто. Часто для этих целей мы использовали «подставы» - сравнительно небольшие дерева, которые снизу подрубались и вершиной прислонялись к стволу кедра. По ним можно было добраться до нижних веток. В какой-то момент я решил использовать для этих целей старую пихту. Лазал по деревьям я хорошо, опасности никакой как будто бы не было. Не учел я только один момент. Пихта к вершине становилась очень тонкая. И когда я был уже почти наверху, и до веток кедра оставалось не более метра, пихта стала раскачиваться. Я был на самом верху и ничего не мог поделать. Любое движение увеличивало амплитуду колебаний. В какой-то момент ствол пихты не выдержал и сломался, а я полетел вниз примерно с десятиметровой высоты. Страха не было, было удивление: неужели все? Упал на землю. Боли сразу не чувствуется. Та-а-а-к, давай проверять: шея вроде цела, хорошо. Руками пошевелил, целы. Позвоночник вроде тоже. Дошел до ног. Тут начала жечь нестерпимая боль. Кажется, что-то сломал. (Как оказалось в последствии, у меня сломался таз в четырех местах). Позвал на помощь ребят. Объяснил им, как сделать носилки, и они вдвоем потащили меня из леса. До машины было несколько километров. Самое трудное было терпеть, когда они клали носилки на землю, что бы передохнуть, и когда снова их поднимали. Боялся потерять сознание от боли. Выносили меня четыре часа. Когда добрались до ближайшей деревни и поставили обезболивающий укол, стало легче. Заехали домой и прямиком в районную больницу. Вердикт врача – «перелом таза. Два месяца в кровати в позе лягушки. Затем заново учиться ходить». Лена приняла живое участие в моей беде. Она каждый день ездила ко мне в больницу и ухаживала за мной. В течение двух выходных дней, когда никто из персонала ко мне не подходил, и Лены тоже не было, я заработал себе пролежень – гниющую рану на спине, именно в том месте, которым я касаюсь кровати. Несколько позже, когда кости стали подживать, эта рана доставляла мне наибольшее страдание. Когда Лена забрала меня домой стало намного проще. Вот в каком положении я оказался. Со сломанными костями, в доме, который мне не принадлежит, без средств к существованию. Семья на грани развала. Довольно печальный итог моего пребывания в общине. Сложившаяся ситуация меня во многом отрезвила. Именно с этого момента, когда, кажется, было потеряно уже все, началось переосмысление последних лет жизни. Незатихающая боль, бессонные дни и ночи. Внутри, кажется, сгорело все, что могло сгореть. Кто был со мной в это время? Лена и дети. Мама, которая приехала и помогла деньгами. Наши друзья, которые к этому времени уже разочаровались в философии Виссариона и вскоре покинули общину. На единоверцев опоры было мало. Спасибо им хотя бы за то, что они почти не доставали меня разговорами о том, за что меня постигла такая участь, и какие ошибки я отрабатываю. Я провалялся на кровати 47 суток. И практически сразу же после этого стал ходить. Даже удивительно. После случившегося, во мне многое изменилось. Я узнал, что такое боль и немощь, я стал намного внимательнее относиться к людям, к жизни. Моя жизнь в общине делится на два периода – до этого сентября и после. Стремительное погружение и медленное всплытие. Итак, для меня начинался новый период в жизни…
Lenhen: У меня тогда происходили интересные процессы внутри. С одной стороны мне казалось, что падение с кедра – это знак и для меня и для Лешки: нам нельзя расставаться почему-то. С другой стороны я почувствовала себя нужной ему, и очень теплые чувства, в которых было много и кроме жалости и сострадания, снова вернулись. С третей стороны, мне казалось, что падение – хороший повод для переосмысления своих действий, позиций, планов. Я надеялась, что Алексей просто не может после такой травмы, такого положения остаться прежним фанатиком. Поведение единоверцев было вполне предсказуемым: сердобольные тетушки приходили к постели больного и по-братски сообщали ему, за какие грехи он получил. Рядом остались только настоящие друзья. А вообще- то рядом были только родные. Я стала фильтровать поток посещенцев, поскольку многие из них были лишены элементарного такта и чувства меры, они засиживались иногда минут на сорок, болтая о какой-то ерунде, и не понимая, что человеку просто больно. В тот период приснился странный сон (блин, сны Веры Павловны!). У меня с 1993 года началась череда повторяющихся снов. Главным сюжетом было то, что мы с Лехой куда-то идем вместе. Потом мы попадаем в шумную компанию, расходимся по кучкам, и я начинаю искать его. И когда я его ищу, я точно знаю, где он и куда мне нужно идти. Но просыпаюсь я всегда на мгновение раньше, чем нахожу. И вот, в очередной раз мне снится, что мы с Лехой куда-то едем. Но сначала я еду одна. Был аэропорт. Я села на свое место в самолете и мы стали набирать скорость. Я физически ощущала, как упруг воздух под крылом. Вот, нужная скорость набрана и самолет опёрся на воздух. Летим. Чувствую, что все безопасно. Мы прилетели на какую-то промежуточную площадку, там было много народу, и среди людей я встретила Леху и подругу. НА летном поле стояло несколько самолетов. В один из них сели мы. Самолет пошел на разбег, а я чувствую, что ему не достает скорости. Нет упругости воздуха под крылом. Но он все-таки начал отрываться от земли. Вязко, проваливаясь в пустоты как в вату, он доскребся до какой-то высоты и начал медленно спускаться вниз. Не падать, а фланировать. В иллюминатор мы видели, как фланирует еще один самолет. Я сказала Лешке: - пошли к выходу. Он молча встал и пошел за мной. Мы подошли к открытому люку и я предложила: - Давай прыгнем. - Лешка отшатнулся, а я сказала: - Не бойся, - и сделала шаг вперед. Следом шагнул Лешка. Мы очень медленно спустились и мягко стали на землю. Несколько мгновений спустя также мягко опустились самолеты и люди вышли на поле. В голове у меня вертелась фраза: " спустились с небес на землю". А дальше повторился этот жуткий сон, в котором я опять потеряла из виду Лешку. Я опять знала где он, опять шла в нужном направлении, и опять проснулась за мгновение до того, как нашла его. Это состояние преследовало нас долгие годы на ЗО: рядом, но не вместе. Как-то в село приехал в то время бывший священником, Белошапкин Саша. Я его давно не любила всего за одну фразу. Он позволил себе сказать, что все женщины в брюках – проститутки. Меня так покоробило это высказывание, что я не преминула заметить Лешке, что буквально в одно мгновение проститутками было названо более половины женского населения планеты. И вообще – я проститутка, поскольку лет с 12 юбки не носила, наши мамы, когда пашут на даче, и многие другие. Вообще «первосвященничество» Белошапкина меня поражало. Такого грубияна я еще не видела. И вот этот «сын грома», вещавший громогласно и грозно, направился к нам. Мне стало просто жалко маму Алексея. Она еще не успела увидеть и оценить зверинец, в котором мы оказались. Я стала в проеме ворот и просто преградила дорогу Белошапкину. Он был тихо взбешен: какая-то баба! И не пускает. Я сделала невинные глаза и тихо, но твердо сообщила ему, что Алексей всю ночь мучался от боли, а теперь он спит и к нему нельзя.
Ganesha: От всего прочитанного в голове одно слово-..... . Вновь там оказался. Дембель пишет: Один мой знакомый настолько сильно боялся впасть в суету и наделать каких-нибудь ошибок, что в течение этих двух недель просидел взаперти дома. Сидеть дома ему так понравилось, что потом он просидел взаперти еще около месяца, после чего вообще уехал из общины. Просидел я до 20 марта. Чувствовал, что всё, моя героическая эпопея закончилась. Раздавал мелкие долги. Извинился перед Кириллом с Ириной кажется, Вовке сделал топорище, перед другими... Кого ненароком обидел за время тамошней жизни. Воевал с домовым. Раньше считал их полным бредом. Мне попался злой колхозник, ничего не шарящий в духовности. В доме была удивительная звукоизоляция, было слышно через землю, что люди делают в соседних домах. В последний день в М. Минусе очень хорошо обнялись с Вадиком Редькиным. На него я зла никогда не держал.
nadishana: Ganesha пишет: В последний день в М. Минусе очень хорошо обнялись с Вадиком Редькиным. На него я зла никогда не держал. Вадик - гений! Сама доброта и духовность. Ну разве откажешь ему, если он тебя что-нибудь попросил по-дружбе сделать?
Lenhen: Ganesha пишет: Мне попался злой колхозник, ничего не шарящий в духовности - шедевр!!! сделаю где-нибудь эпиграфом!
Lenhen: Ganesha , а ты помнишь, как ты спать начал? Ты вроде как сетовал, что вокруг такая лажа! А во сне все классно! Карма не нарабатывается! Я плохо помню, что конкретно там было, но твое состояние перед отъездом было странным. Я тебя в то время слабо помню. Странности , да и только! А потом ты уехал и только теперь понятно, что с тобою было. А классно! Надишана ! спасибо тебе за форум.
nadishana: Lenhen пишет: Я попала в больницу; и как раз в разгар этих напряг приехала моя мама и увидела всю нищету и чудовищность нашей ситуации. Она уехала на третий день из нашего дурдома. А потом ко мне в больницу приехал Алексей и сообщил, что Вовка выдворяет нас из жилья, поскольку он решил жениться и передумал продавать дом. Мне стало так плохо, что губы мои задергались, Мы подумали, что раздел мемуаров хорошо бы разбавлять вот такими цитатами: http://www.vissarion.ru/download/zo_01_2007.pdf «Дорогой, любимый Учитель! Позволь преклонить колени пред Тобою и поклониться низко. В поклоне этом – и покаяние за все ошибки наши, и бесконечная благодарность за то, что так милостив к нам и продолжаешь дарить Любовь и Мудрость, несмотря на все трудности, которые мы по незрелости своей пред Тобою ставим. И радость великая от того, что Ты с нами, а значит, с нами Бог! Всё остальное – в старании нашем. Мы постараемся, чтобы шаги наши были достойными, постараемся умножить бдительность свою. И ты, пожалуйста, постарайся жить и здравствовать для всех нас долгие годы. Счастья Тебе безмерного! С Рождеством, Родной!» Сергей Козловский и с ним все последователи планеты Земля
namlos: Сергей Козловский пишет: Мы постараемся, чтобы шаги наши были достойными, постараемся умножить бдительность свою. И ты, пожалуйста, постарайся жить и здравствовать для всех нас долгие годы. "Ну, это уж как десятину платить будете!"
Дембель: namlos пишет: Сергей Козловский пишет: Вспоминаю встречу с Сергеем на ж/д вокзале в Красноярске. Он показался мне робким и неуверенным в себе молодым человеком. ОН спросил нас: - Вы что намерены строить, Красноярск или БолСиб? - Серега, Красноярск. - Ну... про БолСиб, ребята, тоже не забывайте... Знающие люди рассказали мне, что в Петропавловке Козловский выглядит обычно совсем иначе, поувереннее.
Ganesha: Lenhen пишет: а ты помнишь, как ты спать начал? Помню, помню. У меня сейчас много друзей в ОСах (осознанных сновидениях) тусуется. Из разных городов вместе по ночам собираются. Весело время проводят. Ты и сама из таких, начинающих.
Ganesha: nadishana пишет: Вадик - гений! Сама доброта и духовность Я вообще считаю, что Вадик самый главный во всей этой Виссарионовской истории. Поражаюсь его гению. Учиться у него надо, а не у Виссариона.
Lenhen: Ganesha пишет: Ты и сама из таких, начинающих. - я из заканчивающих. Мне в голову не приходило тусоваться на почве снов. Хотя сны прикольные, я их не заказываю. Этим и интересны, потому как неожиданны.
Ganesha: Lenhen пишет: я из заканчивающих Пофигу. Где конец, там и начало.
namlos: Дембель пишет: О выходе из общины Марии было официально сообщено Какова была официальная версия? Рассказывали ли что-либо те, кто был на круге, когда Маша зачитывала 30 признаков фашизма?
nadishana: Хорошая тема получается. Предлагаем сделать к ней подзаголовок: Мемуаристика (или Последний Завет, из неопубликованного)
полная версия страницы